"Что скажут о тебе другие, коли ты сам о себе ничего сказать не можешь?"
Козьма Прутков
По воспоминаниям моей мамы назвали меня в честь Владимира Ивановича Березина-директора льнокомбината, где мой отец работал начальником ремонтно-механического отдела. Папа очень уважал Владимира Ивановича и брал с него пример каким должен быть руководитель. Мама была учителем географии.
Крещен по рождении в старообрядческом православном храме г. Павлово-Посада священником Даниилом Березиным, крестная мать (в роду говорят "кресная") Лидия Ивановна Мягченкова (Плохова). Тетя Лида была двоюродной сестрой моего отца. А отец Даниил и его жена Татьяна (Плохова) тоже были родственниками. Крещение было тайным, отца и маму могли тогда за это выгнать с работы. До моего второго класса включительно мы жили в Андронове - деревне рядом с поселком Большие Дворы недалеко от города Павлово - Посад. Небольшой деревянный дом. Печка, которую топили дровами и торфом. Торфяные брикеты родители делали сами-болото было сразу за огородом. В доме - комната родителей, передняя, маленькая проходная кухня, наша с Леной комната и комната без двери за печкой, где жила с нами баба Поля-наша няня. Еду готовили в печке и на керосинке. Моя любимая еда того времени - картошка с подсолнечным маслом и козье молоко. Родители держали козу и кур. Одно время была у нас свинья, но мясного я не ел. Когда приглашенный сосед ее закалывал, меня выпроводили за ворота, а вот визг бедной хрюшки помню до сих пор. Может поэтому и не ел тогда мяса. Когда пошел в школу, очень полюбил на переменах пирожки с повидлом за 5 копеек. Вообще любил печеное, особенно мамины плюшки. И еще - мороженое. Как-то съел сразу два брикета крем-брюле. Но, толи мороженое было плохое, толи переел, но после того случая не мог есть крем-брюле много лет. Сейчас отпустило, опять крем-брюле мое любимое мороженое. А еще у нас был пес-дворняга. Звали его Тузик. Баба Поля почему-то звала его Тютёк. Детские ясли и сад находились в Больших Дворах. Первоначально водили туда сестру Лену, но из-за расстояния, детских болезней и занятости родителей решили взять для нас няню с проживанием. Меня в детский сад после Лены определять уже не пробовали. Мама работала учителем в школе, иногда в три смены, папа на работе с утра до ночи. Поэтому нашим воспитанием в будни занималась бабушка Поля. Баба Поля - Галушкина Пелагея Никитична, приехала в Павлово-Посад из Сталинградской области, сама из казачек. В пору детства и молодых лет Пелагеи эта часть страны называлась областью Войска Донского. Теперь - Волгоградская область. Вроде бы ближайший город к ее деревне был Урюпинск. Замужем Пелагея не была, детей у неё не было. Был брат, а когда перебралась в Павлово - Посад, то остановилась у своих племянниц. Нашел для нас бабу Полю наш дедушка Сергей. Родители отвели няне угол, питалась она с нами, получала от родителей зарплату. Позднее, еще в Павлово-Посаде, папа выхлопотал для бабы Поли пенсию. Денег родителям не хватало и иногда они брали у бабы Поли взаймы. Баба Поля любила огород. Любимый ее художественный фильм был, как она называла, “Цветок в пыле” ( читай “в пыли”). Индийский фильм про любовь. Вязала пуховые шали на заказ. Однажды папа приехал с работы очень поздно и баба Поля ему высказала: “Мы что тебе здесь говном что-ли намазаны? Что ты так поздно возвращаешься?” Выражение в семье прижилось. Когда что-то было подобное, то в шутку звучало “Мы, что тебе здесь… “, без продолжения фразы. Однажды баба Поля меня и мою двоюродную сестру Таню просмотрела. Мы маленькие играли возле канавы. На нас были пальтишки. Баба Поля с соседкой сидели на лавочке к нам спиной и беседовали. Вот здесь-то непонятным образом мы и оказались оба по пояс в канаве. Поплавали немножко. Говор у бабы Поли был не местный. Цветок гладиолус называла издиолус. Поскольку дети в раннем возрасте впитывают все нужное и ненужное, впитал и я. Когда в моей речи появились такие слова как “надысь” (недавно, накануне), “тудема” (туда), “разведрило” (дождь прекратился), “грубочка” (печка), “ запутлялся” (запутался) родители спохватились и срочно стали исправлять мою речь. Из игрушек, в которые играл, помню оловянных солдатиков. Это была “домашняя” игра с кем-либо из друзей. То есть играли в доме, на улицу солдатиков не выносил. Крепости солдатики были разной, к тому же не все они были оловянными, были и пластмассовые. Приходилось отгонять домашнего кота, который тоже любил к нам присоединяться. Выстроишь линию солдатиков, а он тут как тут, и как шибанет своей лапой по всему строю. Ладно разрушит, а то глядишь, у кого-то голова отскочит. Технику я полюбил с малых лет. Папа в юности, в войну, чтобы прокормить себя и родителей, научился ремонтировать часы. Был у него инструмент, запчасти. А от отца, моего деда, ему достались в наследство круглые карманные часы на цепочке. Открывались они нажатием потаенной кнопки. Как-то, когда родителей не было дома, решил я поинтересоваться этими часами. Возился, возился - не получается открыть. Тогда-то и применил более кардинальные меры. Взял зубильце, молоток и сделал очередную попытку. За этим занятием и застал меня отец. Часы полетели в помойное ведро, мне - подзатыльник. Но это не охладило моей любви к технике. Что касается подзатыльника, то за всю жизнь папа больше меня силовым методом никогда не воспитывал. А вот когда мы с мамой начали придумывать свою манеру говорить, что-то вроде сюсюканья, папа строго пресек словами - Чтобы я этого больше не слышал! Мы сразу же раз и навсегда прекратили. На улице были другие игры. Зимой соседи братья Тимофеевы Коля и Женя строили из снега крепость с крышей куда можно было входить. Для входа внутрь выдавали нам “пропуска” - разрисованные красным карандашом именные бумажки. Отец сделал мне даже деревянный пулемет Максим. Взял несколько круглых березовых полениц, отпилил два кружка-получились колеса, из фанеры - щиток с прорезью, ствол - тоже из полена. Папа очень любил шахматы, обучил им и меня в раннем детстве. Ну и, конечно, футбол. Папа же играл за сборную льнокомбината правым крайним нападающим и в один прекрасный день подарил мне футбольный мяч! Накачал его и как наподдаст. Мне в тот момент казалось, что мяч долетел до облаков. Однажды в шестилетнем возрасте после футбола пошел с ребятами в соседнюю деревню. Прыгали через рельсину, вкопанную в землю, как через “козла”. Разрезал палец пополам. Безымянный, тот на котором ношу обручальное кольцо. Кольцо из-за пальца теперь снять уже невозможно. Шрам, а палец деформировался. Ребята повели тогда меня в больницу. По дороге добрая встречная женщина замотала палец своим платком. Зашили. Вернулся домой. При встрече с мамой я только и твердил: “Мама, я не плакал! Мама, я не плакал!” То ли жалел ее, то ли хотел успокоить, то ли боялся наказания, что пошел без спроса в соседнюю деревню. Без других травм в детстве тоже не обошлось. За Андроновское детство дважды ломал левую руку. Причины разные, но все происходило во время игры на детских площадках. С поломками оба раза родители возили меня в больницу в город, где работал хирургом мой дядя и брат мамы Юрий Сергеевич Турунин. Правда дядей я его не звал, а называл всегда по имени. Юра шутил, что если не получится сломать руку в третий раз, то он поможет. В соседнем Заозерье есть озеро Данилищево. В честь князя Даниила Московского. Великий князь там останавливался. Потому и назвали населенный пункт рядом Большой Двор, а при Советах переименовали в Большие Дворы. Волость называлась Кунья. Куниц много водилось. Рыбачили мы на озере с ребятами корзинками. Проходили по берегу, попадалась мелкота, но для нас - мальцов это было в удовольствие. Правда, был среди нас "старший" не по возрасту, а по наглости и силе - сосед Юрка Плохов. Тоже родственник. Вот он-то и делил улов….. по росту каждого. Нанизывали рыбку на прутики и довольные шли домой. Мама жарила улов, усиливая его яичницей. Уплетал за милую душу. Папа любил рыбалку. В один из дней взял и меня порыбачить. Тогда у нас уже была машина Москвич - 407 пожарного цвета, и мы с ним проехали до озера в Заозерье. Стали с мостков ловить на удочку. В ту пору Заозерское озеро славилось обилием карасей. Но нам не повезло. Не клевало. Подплывает к нам на лодке рыбак, наловил карасей полное днище. Папа с ним сторговался, и мы приехали домой с уловом. А держать удочку в руках меня научила мама. Водопровода в деревне не было. Воду носили из деревенского колодца. Стирали женщины вручную, а полоскать ходили на озеро. Нагрузит мама корзину с бельем, возьмет меня и идем в Заозерье. Там мама найдет какую-нибудь палку, привяжет к ней веревку, поставит меня на мосток и я, пока мама полощет белье, “ловлю” рыбу. Вода чистая, прозрачная, мальки плавают около берега. Детское впечатление, что что-то должен поймать. Видимо мне очень нравилось ходить на озеро. Мама, вспоминая мое детство, часто повторяла мое нытье того периода - Мама, ну, когда пойдем на оззерро? Что вспомнилось, если можно так сказать, о благосостоянии нашей семьи того периода? Наверное, первый личный автомобиль и первый телевизор на всю деревню. Правда, денег на покупку машины папа занял у родственников и потом долго отдавал. А когда появился у нас в доме телевизор "Авангард", то к нам стали приходить ближайшие соседи. Каждый раз мама потом занималась уборкой дома и в конце концов закрыла для посетителей наш домашний "кинотеатр". У мамы была швейная машинка, и она перешивала нам кое-что из одежды взрослых. Да и себе и папе шила. Поскольку с продуктами было туго, папа, когда бывал в командировках, привозил оттуда что мог. Из Астрахани - мешок семечек и мешок воблы, из Средней Азии - зеленый чай в брикетах. Мне очень нравились голуби. Попросил папу, и он принес от соседа двух пернатых. Сказал, что выбрал лучших и умных. Разместил их на чердаке гаража. Голубей обкорнали. То есть, укоротили им крылья, чтобы они привыкли к новому месту и не улетали. Но в один прекрасный день мне захотелось выпустить их из голубятни. Голуби начали бегать по грядкам. Не смог их поймать, пока папа не помог. Перегорел тогда я этой затеей и голубей отдали обратно.
Однажды в огороде нашли мертвую птичку. Решили с соседскими ребятами похоронить "как полагается". Позаимствовали весь ритуал у взрослых. Из веток с помощью веревок сделали крест. Поскольку в ту пору в основном хоронили с духовым оркестром, мы тоже организовали свой "оркестр" из детских музыкальных инструментов того времени - дудочки и гармошки. Сосед Юрка Плохов периодически воровал у меня игрушки. А потом начал, не помню из-за чего, говорить, что о каком-то моем проступке расскажет моей маме. Доходило до того, что выпрашивал у меня игрушку в обмен на молчание. Услышал об этом как-то другой наш родственник Шурка Плохов, а он постарше нас. Шурка пообещал Юрке накостылять. После этого Юрка больше ко мне не приставал. Можно сказать буллинг того времени. С соседом Сашкой Кустаревым играли в автомобиль. Смастерили его из плетеной детской коляски, приделали руль. Один сидит внутри и "рулит", другой сзади толкает. Вывозили свое автотранспортное средство на дорогу и катались. Родители не беспокоились. Машины тогда по нашей улице мало ездили. Это теперь поток. Заветной игрушкой всех мальчишек был пугач. Это пистолет, который при выстреле патроном издавал громкий звук. В магазинах он не продавался. Был пугач самым главным обменным товаром у старьевщика, который ездил на лошади с телегой по деревням и собирал тряпье. Но тряпья для пугача требовалось много. У нас такого количества дома не было, да и у моих друзей тоже. Еще играли в ножички. На земле чертили круг, делили круг, скажем на четыре части на четверых играющих. Бросали по очереди ножичек в круг и "откусывали" себе к четверти дополнительные "земли". Летом в поселке работал детский лагерь. Походил я туда несколько дней. Комната, где детям выдавали настольные игры. Хорошие игры быстро разбирали. Неинтересно было, на этом все быстро и завершилось. Сосед дядя Ваня был сторожем в клубе. Иногда мы с ребятами приходили туда, и он нас пускал бесплатно. Как только свет погаснет, дядя Ваня открывал боковую дверь, и мы садились на пол. Бань в деревне ни у кого не было. Раз в неделю все ходили в общественную баню в поселок Большие Дворы. Женщины не только там мылись, но и стирали белье. Сначала мама брала меня и Лену с собой, но чуть подрос сказала отцу - Толя, пора тебе Володю в баню с собой брать. Уже не туда смотрит, разглядывает. За все андроновское детство болел всего один раз, корью. Мучался, твердил - Да когда же эта болезнь пройдет? В воспоминаниях картина - папа оборачивает лампочку газетой, чтобы мне свет не слепил глаза. Абажуров, а тем более люстр, тогда не было. В гости к нам часто приходила тетя Клавдя - папина двоюродная сестра. Когда садились пить чай, тетя Клавдя из чашки чай переливала в блюдечко и пила уже из блюдечка. Сейчас такое можно видеть разве что на картинах художников. Баловала она нас. Всегда с собой приносила малинки-такие круглые печеньки. С Костей, ее внуком мы дружили. Он у нас бывал, я - у них. Как-то остался у них ночевать. Постелила нам тетя Клавдя в кладовке. Рядом оказалось большое ведро со свежесваренным вареньем. Что на нас нашло, но через какое-то время мы себе удивились, что съели за один присест вдвоем полведра варенья. Ругать нас не ругали, животы не болели. Да и то ладно. С детства любил рисовать. Это от папы. Он хорошо рисовал. Вся стена около моей кровати была увешена моими рисунками. Особенно гордился портретом Лермонтова. Детский рисунок, но поэт был узнаваем. Видя мою тягу к рисованию, родители подарили мне акварельные краски в деревянном футляре. Стоили они недешево. Как я их полюбил и берег! Собирал марки и этикетки спичечных коробков. Это сейчас рисунок уже нанесен на коробку, а тогда этикетки приклеивались. С коллекциони-рованием случился один постыдный эпизод. Папа отдыхал где-то на юге. Познакомился с местным мальчишкой. Тот перед папиным отъездом дал ему три рубля с просьбой купить марки и выслать почтой. Папа по возвращении марки купил. Мне они очень понравились, и я уговорил папу оставить марки мне. В результате мальчик марок не получил. А вот покупал ли папа марки вторично и отправлял ли, я этого не знаю. Во всяком случае тогда не поинтересовался и у меня остался на душе грустный отпечаток. Из книг того времени, которые мне читали и я начинал читать, были Русские народные сказки, Незнайка, Чипполино. На полке стоял Жюль Верн, но к его книгам я прикоснулся гораздо позже. С религией тоже были соприкосновения. Оказался я с кем-то из родственников в Заозерской церкви. Полумрак, из-за маленьких окон света мало. Грустновато показалось. Да и посещение папиной тети Маши тоже не оставило положительных эмоций. У нее в комнате были иконы, на столе потрепанные книги. Невкусный запах щей. И в довершении ко всему она разрешила залезть к ней на чердак. А там лежал ее гроб. В ту пору некоторые верующие заранее приобретали себе гробы и собирали узелки, в которых была одежда для похорон. Рано начал “водить” машину. Правда до педалей не доставал. У папы как 2-го секретаря райкома была служебная машина. В один из жарких дней папа и его шофер дядя Леша взяли меня, и мы поехали купаться на Клязьму. Взрослые в очередной раз пошли окунуться, а я остался в машине. Ключи дядя Леша оставил в замке зажигания. Вот я и завел мотор. Тронуться не смог бы, мал ростом был. Дядя Леша услышал шум двигателя, прибежал, спас ситуацию. Когда сестра Лена, а она старше меня на 4 года, пошла в 1-й класс, я тоже собрался. Мама дала мне папину сумку-планшет, положила туда тетрадки, карандаши, и я на полном серьезе отправился в школу. На построении встал со всеми в линейку. Но директор школы попросил меня прийти через несколько лет, чем меня сильно огорчил. Понятное дело, я младше Лены, но тогда очень хотелось в школу. Время пролетело незаметно. И вот уже и я иду в 1-й класс в начальную школу деревни Андроново. Моей первой учительницей с 1 по 2 класс была Роза Алексеевна Самойлова. Жива, слава Богу до сих пор. Учился старательно, на одни пятерки. Как раз на начальную школу пришлось необъяснимое чувство, когда мальчишкам начинают нравиться девчонки. Понравилась одноклассница - Валя Родина. А потом папу перевели работать директором тонкосуконной фабрики “Пролетарий” недалеко от Серпухова. Шел 1963 год. Было мне тогда 10 лет.
Плохов Владимир 28.07.2025
Мои первые зубки
С тех пор не курю
С мамой перед нашим домом
Маленький любитель большого озера
С папой и сестрой Леной в саду нашего дома